Андрей Журавлев: наука не стоит на месте, а летит на околосветовой скорости
Почему у неандертальцев и слонов, ставших мамонтами, при переселении менялись одни и те же группы генов? Какие значимые открытия сделали палеонтологи за последние годы и что про коллег думают биологи? Обо всем этом «Сириус(Журналу» рассказал профессор кафедры биоэволюции биофака МГУ Андрей Журавлев. А еще мы узнали у него, почему свою недавно вышедшую книгу «Как живые» («С(Ж» о ней писал) он правил до последнего момента отправки в печать.
Андрей Журавлев — палеонтолог, профессор кафедры биологической эволюции биологического факультета МГУ, ведущий научный сотрудник Палеонтологического музея РАН, научный редактор издания «National Geographic Россия». Написал шесть научно-популярных книг, за одну из которых, «Похождения видов: Вампироноги, паукохвосты и другие переходные формы в эволюции животных», получил в 2021 году премию РАН.
Книга недели: акулы-зомби и другие исчезнувшие животные
Читать— Недавно вышла ваша новая научно-популярная книга «Как живые». Мы уже рассказали о ней нашим читателям, но всегда интересно узнать о чем-то из первых уст. Для кого она и чем принципиально отличается от предыдущих ваших работ?
Даже специалисты из смежных профессий, например биологи, часто думают, что палеонтологи о своих объектах изучения пишут, что им заблагорассудится. Вот почему я решил познакомить читателей с тем, как на самом деле сейчас работают ученые. Выбрал 27 разных позвоночных животных, чтобы рассказать о них во всех подробностях, вплоть до элементов и изотопов, из которых состоят их зубы. Ведь от некоторых из них ничего, кроме зубов или чешуи (что, на самом деле, почти одно и то же), и не осталось. Персонажи выведены в своей эволюционной последовательности: от маленьких, похожих на червячков существ с жаберными дугами до бесчелюстных (вроде миноги) и рыб, от «плавниковых четвероногих» (представленных ныне латимерией) до освоивших сушу земноводных и прочих. В каждой главе рассказывается и о том, что думали ученые о тех или иных ископаемых останках раньше. Немного есть и о самих исследователях, среди которых хватало незаурядных личностей. Скажем, святой Николаус Стено, палеонтолог-самоучка Мэри Эннинг, военврач и художник Александр Быстров, целая плеяда «викингов», добывавших удивительные скелеты в заледенелой Гренландии (обо всем этом подробнее читайте в книге).
Зуб мамонта
Фото: © Elen Tkacheva / Shutterstock / FOTODOM
— Работа палеонтолога — это не только путешествия и раскопки, которые мы видим в кино и мультфильмах. Наверняка школьникам была бы полезна книга о том, как прийти в профессию и в чем заключается научно-исследовательская работа в этой области.
Вообще-то, новая книга как раз такой и является. Спасибо художнику и орнитологу Александре Марченко! Благодаря ей персонажи предстали как живые. Я рассказываю об экспедициях и разных этапах работы — от препаровки (изготовление препаратов для изучения из останков животных и растений, в том числе ископаемых) скелетов или черепов, порой занимающей месяцы и годы, до использования всевозможных томографов, лазерных ультрафиолетовых излучателей и различных методов изотопного анализа. Все это позволяет заглянуть в голову животного, почившего десятки и сотни миллионов лет назад, чтобы понять, как был устроен его мозг, а еще увидеть детали костных и мягких тканей (разумеется, окаменевших, но закономерным образом), померить ему температуру тела (увы, поздно) и узнать его пищевые предпочтения. И много чего еще. Наука сейчас не стоит на месте, а летит на околосветовой скорости, поэтому новые данные в текст я вносил вплоть до отправки рукописи в типографию.
— Над чем вы сейчас работаете?
Мои собственные исследования никак не связаны с новой книгой, разве что с некоторыми аналитическими методами, которые в ней обсуждаются. Я занимаюсь тем интервалом истории Земли, когда в ее морях появились и начали бурно эволюционировать первые животные. Это промежуток между 635 и 485 млн лет назад (эдиакарский и кембрийский периоды). Мы научились очень разными, независимыми методами оценивать колебания уровня кислорода в Мировом океане. Примерно понимаем, как «крутились» циклы биогенных элементов, и теперь пытаемся объединить эти данные с подсчетами видов очень разных животных, осваивавших планету в то время.
Отмечу, что это удивительное многообразие мы можем представить благодаря нескольким поколениям советских геологов и палеонтологов. Именно они открыли разрезы (последовательности осадочных горных пород), на которых мы продолжаем работать, и описали огромное число археоциат, трилобитов, хиолитов и других неповторимых кембрийских животных. Без гигантских банков данных и их статистической обработки ничего толком не получится.
— Какие находки или открытия в области палеонтологии считаете самыми значимыми или захватывающими за последние годы?
Из самых интересных — кембрийские улитки с щетинками, как у кольчатых червей, и тоже кембрийские ползающие многостворчатые и «щетинистые» томмотииды (кстати, их впервые полвека назад тоже описали советские палеонтологи). И те и другие связывают столь непохожих теперь кольчатых червей, моллюсков и брахиопод. Оказалось, что предки у них все-таки общие и совсем не такие, какими их можно было бы представить, глядя только на наших современников.
Примерно так выглядел томмотиид
Иллюстрация: Current Biology
Потрясающие открытия совершаются ежегодно в области палеогеномики — изучения ископаемой ДНК. Например, можно понять, какие группы генов претерпели наибольшие изменения по мере превращения южных по происхождению слонов в северных мамонтов. А это очень разные комплексы, отвечающие за развитие и окраску шерстяного покрова, за другие особенности, связанные с терморегуляцией, за преобразование гемоглобина, чтобы он лучше поглощал кислород при низких температурах, и за суточные ритмы, которые иначе должны проявляться в царстве полярной ночи. Не менее удивительно и то, что у неандертальцев, подобно мамонтам, прошедшим квест из Африки на Север, независимо преобразовывались те же группы генов. Значит, наш внутренний мир — геном — способен меняться под воздействием внешней среды, и эти изменения передаются по наследству, превращая нас в новые, улучшенные виды.
— Какие темы вызывают наибольший интерес у ваших студентов?
Студенты, как и все люди, любят динозавров и мамонтов. Я им стараюсь рассказать, как и почему эти животные стали такими, какими мы их теперь знаем, в каких условиях эволюционировали, чтобы стать именно такими.
— Как вы относитесь к стремлению некоторых исследователей «оживить» вымершие виды? Какая цель у подобных попыток?
Не обращайте внимания, это пиар.
