Советы тем, кто идет учиться на биолога, от тренера российских олимпиадников
О том, чем работа в лаборатории отличается от офисной, где проще совершить научное открытие, а где больше платят, и почему педагогу важно быть практикующим специалистом — обо всем этом «Сириус(Журналу» рассказала преподаватель известной московской школы № 57 и тренер сборной России на Международной олимпиаде по биологии Виктория Лавренова.
Виктория Лавренова — аспирант биологического факультета МГУ. Возглавляла городскую предметно-методическую комиссию по биологии в Москве и оргкомитет Московской олимпиады школьников по генетике. В прошлом главный тренер столичной команды по биологии на ВсОШ, ныне руководитель программ по биологии и генетике Образовательного центра «Сириус», автор курса по биологии для 7 класса на Сириус.Курсах.
— Почему вы решили поступить на биофак?
— Я не фанат натуралистической биологии, в 5–6-х классах она меня вообще не привлекала. Я увлекалась математикой, точными науками, логикой. У меня была очень хорошая память: я запоминала большие объемы информации, поэтому биология тоже шла хорошо.
Виктория Лавренова
Фото из личного архива Виктории Лавреновой
Меня заметила учительница и пригласила в кружок. В седьмом классе я уже занималась с восьмиклассниками и девятиклассниками, которые готовились к региональному этапу ВсОШ. Мы разбирали сложные темы, клеточную биологию, например. Помню, как мне рассказывали про биосинтез белка — я тогда почти ничего не поняла, но мне почему-то очень понравилось. Потом приняла участие в олимпиаде, попала в «тусовку», и все само собой завертелось.
Так как я была олимпиадницей, в 11-м классе меня позвали на биофак МГУ заниматься вместе со студентами на факультативных занятиях. В то время у меня и с химией все отлично складывалось, получала дипломы на олимпиадах, поэтому было сложно выбрать траекторию: я металась между биофаком и химфаком МГУ и факультетом медико-биологической физики МФТИ.
Пока ездила на биофак, поняла, что там комфортная для меня среда: на факультете учатся друзья, многие преподаватели меня знают. На химфаке или в МФТИ репутацию пришлось бы зарабатывать с нуля. В итоге я выбрала биологический факультет МГУ, кафедру биохимии.
— Расскажите об учебе на биофаке?
— На первых курсах очень большая нагрузка — по 4–5 пар в день, включая субботу. Это нормально, потому что первые два курса студент получает базу по биологии. В конце второго курса он уже, изучив какое-то количество дисциплин, может выбрать, что ему нравится. В лабораториях младшекурсники обычно не занимаются, но так как я была олимпиадницей и учиться мне было легче, я ходила туда с самого начала.
Именно тогда поняла, что лабораторная работа — это рутина. Нет разницы, ходишь ты в офис или в лабораторию. В большинстве случаев задачи лабораторий связаны с чем-то прикладным. Есть те, кто сотрудничает с коммерческими компаниями, выполняет заказы. Они, конечно, могут требовать и экспериментальной работы.
Но в моем понимании, это не «большая» наука, о которой я мечтала в школе
На старших курсах поняла, что мне комфортно работать в таком режиме: без грандиозных открытий и претензий на Нобелевскую премию. Я не испытала сильного разочарования, но школьная романтизация лабораторий явно осталась в прошлом.
Какое-то время в лаборатории я занималась исследовательской деятельностью, но в этой работе результат непредсказуем: один и тот же эксперимент может сегодня получиться, а завтра — нет. Особенно если это не молекулы в пробирке, а живые клетки. У них, например, есть зависимость от времени года, и никто не понимает почему: их растят в инкубаторе, где влажность и температура постоянные — им должно быть неважно, зима сейчас или лето, но какая-то разница все же есть.
Когда я решила, что хочу защитить диссертацию, то поняла, что не смогу совмещать учебу, работу в лаборатории и преподавание.
— А как вообще появилась необходимость совмещать работу, преподавание и учебу?
— На четвертом курсе мне предложили взять экспериментальный класс в школе № 57. Он был математическим, и там учились абсолютно невероятные дети — как по развитости абстрактного мышления, так и по уровню понимания мира. С ними было очень приятно разговаривать, с некоторыми продолжаю общаться. Так все и началось: я взяла несколько классов в пятьдесят седьмой, стала тренером московской сборной ВсОШ, начала преподавать в «Сириусе». Мне это очень нравилось.
Виктория Лавренова (справа)
Фото из личного архива Виктории Лавреновой
Меня периодически спасала смена деятельности: с преподавания я переключалась на лабораторную работу и наоборот. Когда пришла в лабораторию магистрантом, мне ставили задачу и я ее выполняла — это удобный режим, ты всегда знаешь, что делать. Потом мне дали больше свободы: приходилось самой и планировать, и физически выполнять действия, а это уже две разные по стилю задачи, переключаться между ними труднее. Совмещать две работы стало еще сложнее. Сейчас мой руководитель знает, что преподавательская деятельность для меня очень важна, и относится к этому с пониманием.
Я не хочу совсем уходить из науки. Считаю, что для работы со школьниками надо все-таки самому быть практикующим ученым. Я вернулась на биологический факультет, заканчиваю аспирантуру. Занимаюсь ферментами грибов, тех, которые могут расщеплять белки тромбов.
— Насколько знания, полученные на биофаке, полезны в работе?
— Зависит от кафедры. Выпускников нашей кафедры биохимии всегда отрывают с руками, потому что у нас и теоретическая база хорошая, и очень много практикумов. Во всех лабораториях, куда я приходила, мне хватало моего образования. Даже если приходилось учить новые экспериментальные техники, это было несложно. На других лабораторных кафедрах МГУ практики, может быть, и меньше, но теоретическая база выпускников очень помогает им и позволяет понять буквально все.
Как стать лингвистом: рекомендации от автора Сириус.Курсов
Читать— Какие карьерные перспективы есть у студентов-биологов?
— В биологии есть четкое разделение на полевую сферу и неполевую. В первой больше научных лабораторий, есть прикладные направления: например, исследование океана, паразитология. Научные открытия проще совершать именно в полевой биологии — как минимум описать новый вид.
В лабораторной же сделать прорыв практически невозможно. Если судить по ведущим научным журналам, видно, что открытия совершаются только при наличии очень технологичной и очень дорогой приборной базы, а также за счет многолетнего труда научных коллективов.
В обычных лабораториях реализуется преимущественно рутинная наука. Например, есть клетки, в них сотни тысяч разных белков. Один биолог исследует, как белок А взаимодействует с белком В, другой — как белок В взаимодействует с белком С. К прорыву это не приведет, и, может быть, понадобится еще 50 лет, чтобы исследовать все белки и систематизировать это в единый граф, который моделирует клетку. Но все-таки можно доказать конкретный факт: допустим, что этот белок взаимодействует с другим.
Причем есть очень много разных лабораторий, можно выбрать тематику. Кто-то работает с клетками, кто-то — с нуклеиновыми кислотами, кто-то — с белками, связанными с заболеваниями мозга или сердца.
Есть фармацевтические компании, которые охотно принимают выпускников биофаков. Там можно заниматься исследованиями, например, разрабатывать новые препараты. Есть биотехнологические компании: они также создают лекарства, занимаются клеточной терапией. Сейчас эта сфера очень бурно развивается.
Бытует мнение, что в лабораторной биологии с финансовой точки зрения проще успешно устроиться, чем в полевой
Возможно, доля истины в этом есть. Лабораторная биология плотно связана с медициной, а полевая биология с прикладными вещами связана меньше. Но если человеку нравятся членистоногие настолько сильно, что он всю жизнь их коллекционировал, сам научился отличать мокрицу среднерусскую от любой другой, то ему все-таки стоит стать полевым биологом (даже если он думает, что путь лабораторной биологии более перспективный). Если у тебя что-то хорошо идет, скорее всего, ты сможешь успешно себя в этом реализовать.
Как стать кандидатом биологических наук, не выходя из дома?
Читать— Что бы вы посоветовали школьникам, которые выбирают вуз?
- Никакую профессию не стоит романтизировать. Можно хотеть быть врачом, представляя, что вы каждый день будете спасать смертельно больных и делать уникальные операции, но это не так. Скорее всего 95 % времени будет занимать прием пациентов с примерно одинаковым диагнозом — ОРВИ.
- Необязательно вы будете делать нечто уникальное. Людей в мире много, а Нобелевских премий мало. Ученые, которые получают премии, не стремятся к ним изначально, они просто занимаются своей темой. Бывает, что тема «заходит». А бывает, что талантливый ученый занимается объектом, который не приведет его к великим открытиям, и он не получает никакой премии.
- Важно понимать, что вас ждет. Когда я хотела пойти в МФТИ, то даже не посмотрела учебный план, не поговорила с теми, кто там учится, — абсолютно ничего не изучила. Просто думала: «Наверное, это очень круто!» Я не понимала, что в МФТИ два года обучают физике, которую я не очень-то любила.
- Надо заниматься тем, что хотя бы немного вам интересно. При выборе вуза не стоит исходить только из того, сколько денег вы потом будете зарабатывать. Я не считаю, что о таком вообще не надо думать, но это не самое главное. Если через силу пойти в фармакологию, когда вам нравятся рачки, в какой-то момент может случится психологический кризис, и вы все бросите.
