Жизнь на орбите: как почесать нос в скафандре и приготовить торт на МКС
В Образовательный центр приехали российские космонавты. Чуть больше месяца назад они спустились с небес на землю — вернулись с орбитальной станции МКС. Теперь экипаж в полном составе прибыл на черноморское побережье на реабилитацию, а между восстановительными процедурами решил встретиться с учащимися «Сириуса».
Несколько лет назад космонавту Олегу Артемьеву в «Сириусе» подарили флажок с символикой Центра, который позже вместе с его личными вещами попал на МКС. И вот спустя годы он привез его обратно в «Сириус» в качестве подарка. «Еще пахнет космосом», — сказал Артемьев на встрече со школьниками. Командир экипажа МКС-67 отвечал на вопросы ребят в компании других участников этой орбитальной экспедиции — Сергея Корсакова и Дениса Матвеева. Перед аудиторией они по привычке сели, как в космическом корабле,— с командиром посередине. Было интересно!
Вы исполнили детскую мечту большинства людей. А сами вы о чем в детстве мечтали? Мечтали ли стать космонавтами?
О.А.: В детстве космонавтов даже очень не любил, потому что вырос в Казахстане, в городе Байконуре, раньше это был город Ленинск. И не мечтал стать космонавтом. Я хотел быть моряком, даже в мореходке учился. Но так получилось, что из училища пришлось уйти. Когда я готовился поступать в Институт имени Баумана, оказался на лекции в Центре управления полетами, которую читал летчик-космонавт СССР Владимир Соловьев, сейчас он генеральный конструктор РКК «Энергия». И так он здорово и интересно рассказывал о своей работе, что я в свои 20 с лишним лет захотел встать на эту дорожку и нисколько об этом не пожалел.
С.К.: Я хотел стать космонавтом — это была такая детская мечта. Я не знал, можно ли ее осуществить. Всю жизнь старался быть ближе к космосу: выбирал соответствующие специальность, вуз. Наконец я попал на первый открытый набор. Были строгие требования, но я рискнул и, к своему счастью, прошел. Надо верить в мечту, никогда не сдаваться, ведь все реально и осуществимо!
Д.М.: Я не мечтал стать космонавтом: вырос в Звездном Городке, где находится Центр подготовки космонавтов, поэтому для меня космонавты и космонавтика были обыденной историей. Всегда была возможность с ними пообщаться, с детьми космонавтов мы в одной школе учились. Я видел, что это обычные люди. Мечта сформировалась позже. Я окончил вуз и пришел работать в Центр подготовки космонавтов. Когда в 2010 году там объявили набор, я решил попробовать свои силы. Прошел все конкурсы и отобрался в отряд космонавтов. После этого желание стать космонавтом стало мечтой — и через 11 лет она осуществилась.
Экипажа МКС-67 — летчик-космонавт Герой России Олег Артемьев (в центре) и космонавты-испытатели Сергей Корсаков и Денис Матвеев (слева направо)
Фото: © Пресс-служба «Сириуса»
Как вы готовились, как проходили испытания?
С.К.: Первые шаги в отряде были очень сложные. Все думают, что стать космонавтом трудно, потому что нужно много прыгать с парашютом, погружаться под воду в скафандре, учиться выживать в зимнем лесу или в пустыне летом, пилотировать самолет. На самом деле это были скорее отдых и расслабление, а самым сложным был процесс обучения. Как только мы попали в отряд, сразу начались занятия: мы постоянно сидели за партами, сдавали зачеты, экзамены, изучали общие принципы полетов, орбитальной динамики, как устроен космический корабль, какие в нем есть приборы, принципы, по которым они работают, как ими управлять, как выходить из нештатных ситуаций. Затем погрузились в Международную космическую станцию. У нас есть тренажер, который имитирует все системы, которые в ней есть. Это было серьезное испытание, которое нам очень помогло, ведь потом на станции нам все было уже знакомо и возникающие проблемы решались довольно легко.
Д.М.: Сложно научиться учиться. Мы трое пришли из технической сферы, мы инженеры, но в процессе подготовки нужно было штудировать биологию, медицину. Ты в жизни уже выбрал сферу, в которой собирался работать, а тут приходится все учить по новой и сдавать зачеты.
Образно, из нас делают мастера спорта по всем видам спорта.
Совсем скоро мы вернемся в строй после реабилитации и опять будем учиться, учиться, учиться.
Как проходят тренировки в условиях стресса и многозадачности?
С.К.: Все 10 лет нашей подготовки — это тренировки в условиях стресса и многозадачности. Для меня хорошая подготовка — это пилотирование самолетом. У нас есть тренировочные самолеты Л-39 — при управлении ими одновременно решается много задач, приобретаются необходимые навыки работы с приборами, радиосвязью. И все это надо делать моментально с полным погружением в каждый процесс. Другие выделяют парашютные прыжки. Мы на определенном этапе начинаем выполнять задания во время свободного падения, до раскрытия парашюта. У нас есть специальные карточки, мы их в воздухе вскрываем и на диктофон надиктовываем решения, психологи потом это все прослушивают и проверяют.
Расскажите о своем первом полете. Что это за ощущения?
С.К.: Первое яркое впечатление — когда ты отрываешься от земли в ракете и начинаешь испытывать перегрузку. Поначалу это похоже на ускорение в очень мощном спортивном автомобиле:, тебя вжимает в сиденье и ты чувствуешь драйв, азарт. Потом прижимает уже сильнее. Потом отбрасываются головные обтекатели, и ты можешь взглянуть на планету сверху — это завораживающее зрелище! Ни полеты на самолете, ни Google Maps не дают такого ощущения. Еще очень запомнились первые дни на станции, когда ощущаешь невесомость. На корабле ты пристегнут все время, а тут на физическом уровне, на уровне организма ощущаешь, что попал в другую среду, для тебя открывается еще одно измерение. Ты не просто можешь парить как птица, а можешь летать лучше, чем птица! Тебе не нужна аэродинамика, ты просто отталкиваешься и летишь куда хочешь. Твое тело может совершать невероятные вещи: сальто бесконечные, кувырки, перевороты. Это ощущение запомнилось, и его не хотелось терять.
Сергей Корсаков, 29 сентября 2022 года
Фото: © Павел Кассин / Роскосмос
О.А.: У меня это был уже третий полет. Во время первого, я помню, у меня постоянно улетала ложка. У нас каждый со своей стороны лепит на стол скотч и к нему приклеивает все предметы, которыми пользуется, — консервную банку, тубу, вилку, ложку. Ложку клеишь — только повернешься, ее уже нет. Ее или в вентиляцию сдуло, или сам локтем столкнул, или кто-то помог. К третьему полету у меня было уже три ложки. Когда одна улетала, я брал вторую. Пока ел второй, мог найти первую. Улетали две — третьей ел, две потом находились.
Д.М.: Да, если у нас улетала ложка, Олег давал свою запасную, и мы хоть без обеда не оставались. А так — мне запомнились запахи.
Оказывается, каждый модуль на МКС имеет свой уникальных запах.
В первую неделю я с закрытыми глазами по запаху мог различить любой модуль. Потом эти запахи стерлись, и станция стала пахнуть везде одинаково.
Насколько было страшно взлетать?
Д.М.: Тренировки нам очень помогли. Если бы не такие физические факторы, как перегрузка, шум, вибрация, тряска, то я бы особо не отличил взлет от тренажера. По статистике, от попадания в отряд космонавтов до полета в космос проходит примерно 10 лет. И все эти годы ты должен быть на пике формы. Поэтому когда ты уже сидишь в ракете, мандраж не от страха, а от того, что наконец это случится. Но это позитивные эмоции.
О.А.: У нас есть специальная парашютная подготовка космонавтов. Она вышибает из нас страх, мы умеем контролировать свои эмоции, испуг в любой ситуации. Вы учитесь контролировать себя, свое положение, свои эмоции — и этого достаточно, чтобы не было страшно в ракете и на космическом корабле.
Расскажите о ваших выходах в космос.
О.А.: Выход в космос — это самая интересная работа, которая есть. Каждый космонавт мечтает побывать там. Я до отряда космонавтов работал в отделе, который готовил космонавтов к выходу в космос, работал в скафандре очень много, в гидролаборатории, барокамере. Я очень хотел именно в космосе поработать в скафандре. Мечта сбылась аж восемь раз.
Как почесать нос в скафандре?
Для этого внутри есть так называемое устройство, которое называется «Вальсальва» и представляет собой две мягкие маленькие подушечки из поролона. На самом деле устройство предназначено не для чесания носа, а для выравнивания давления во внутренних полостях черепа — ведь при переходе в скафандр и обратно космонавт подвергается перепадам давления воздуха. Среди любителей дайвинга подобная процедура носит название «продувка ушей», она может быть полезной и при закладывании ушей во время посадки самолета. Поэтому если нос в скафандре зачесался, то проще всего почесать его об это простое приспособление.
Устройство вальсальва в действии
Фото: © Samantha Cristoforetti / flickr / CC BY 2.0; коллаж: © «Сириус.Журнал»
Какие задачи стоят перед каждым членом экипажа во время выхода в открытый космос?
Д.М.: Цель каждого выхода определяется заранее. Исходя из нее, еще на Земле мы начинаем в гидролаборатории отрабатывать задачи по конкретному выходу, готовим оборудование, изучаем циклограмму, где написано с точностью до минуты, что каждый оператор должен делать в данный момент времени, сколько должно быть затрачено времени на каждую операцию, сколько будут занимать перемещения и прочее. Большой шести-семичасовой выход расписан поминутно.
О.А.: Целей выхода в открытый космос не много: техническое обслуживание и ремонт, дооснащение станции. Например, прилетел новый модуль — и надо проложить кабель, подстыковать аппаратуру. Также проводим научные эксперименты. Устанавливаем аппаратуру для наблюдения за Землей. Сергей у нас не выходил в космос.
Зато он стал единственным в мире сертифицированным космическим крановщиком.
С.К.: Во время выхода я выполнял все работы с манипулятором «Эра» — роботизированной «рукой». Планировались две интересные работы для манипулятора: перенос шлюзовой камеры с одного модуля на другой и перенос радиатора теплообменника. Мы все очень ждали этого, но, к сожалению, манипулятор не сразу заработал как надо, эти работы отложили. Их выполнит экспедиция, которая сейчас на МКС. Но нам тоже хватило работы, и это было действительно интересно.
Были ли у вас серьезные проблемы в полете?
О.А.: Особых проблем не было. Были пожары, конечно, разгерметизация была. Все эти ситуации не были критичными и опасными для жизни, они легко нивелировались знаниями и тренировками, которые мы получили на Земле. Порядка 70 % подготовки — это работа с нештатными ситуациями, которые мы отрабатываем до автоматизма.
Олег Артемьев, 29 сентября 2022 года
Фото: © Павел Кассин / Роскосмос
Как обычно проходит день на МКС?
Д.М.: На МКС обычная рабочая неделя длится 42 часа и два выходных. В обычной жизни есть рабочее время и свое собственное. На МКС в силу специфики нет понятий «дом» и «работа». Есть формальное разделение времени — рабочая зона и бытовая зона. В бытовую зону входят: два с половиной часа занятий физкультурой каждый день, час — обед, плюс завтрак и ужин, гигиенические процедуры. Оставшееся время занимает подготовка к работе (почитать документацию, радиограмму, найти что тебе нужно) и личное время — 1,5 часа в день. И в завершение дня восьмичасовой сон. Начинается день на станции в 06:00, в 21:30 — отбой.
Как лечат в космосе от болезней?
До полета экипаж проходит обсервационный период, две недели в карантине. На станции космонавты также находятся в изоляции, в искусственный среде, где не от кого подхватить инфекцию или вирус. Тяжелые случаи, которые требуют досрочного возвращения на Землю, устраняются на этапе медицинского отбора и по результатам заключения медицинской комиссии. МКС оснащена самым современным оборудованием, есть даже дефибриллятор, а один из членов экипажа проходит углубленную медицинскую подготовку. Кроме того, у космонавтов все время есть связь с врачом.
О чем вы мечтали больше всего в полете?
Д.М.: Поспать хорошенько.
О.А.: Я мечтал о пельменях и о квасе еще.
С.К.: Выспаться.
Какое место на Земле самое привлекательное, если смотреть из космоса?
О.А.: Самое привлекательное место, которое ты сразу ищешь глазами, — это место где вырос, провел свое детство. А красивых мест очень много, и сама Земля очень красивая. Если бы мы только взлетели, посмотрели на Землю — и пришлось бы вернуться назад, уже не зря этот полет был бы совершен.
С.К.: Для меня самое запоминающееся место на Земле — Камчатка. Она была покрыта снегом, когда я ее увидел в первый раз. Какая она большая и красивая! Потом шли сезоны, и с ними менялась Камчатка. Даже в плохую погоду, когда почти ничего не видно на Земле, на Камчатке можно разглядеть вулканы. Там всегда было интересно пролетать.
Д.М.: Мне нравилось разглядывать Сахару — удивительная пустыня. Казалось бы, просто песок. Но насколько богатое разнообразие цветов (от белого до кирпично-красного) и фактуры, удивительная структура барханов. Горные цепи очень хорошо видны, Анды особенно, тоже удивительное зрелище.
Обязательно ли космонавту знать иностранные языки?
Д.М.: На МКС официальный язык — английский. Для того чтобы космонавт и астронавт были назначены в экспедицию, они должны обладать определенным уровнем знания английского и русского языков.
Денис Матвеев, 29 сентября 2022 года
Фото: © Павел Кассин / Роскосмос
О.А.: На корабле «Союз» основной язык – русский, поэтому астронавты обязаны его изучать.
В составе экипажа были иностранцы. Как происходит взаимодействие?
О.А.: Когда я в первый раз прилетал на МКС, у нас был командиром японец, потом немец к нам прилетел. Во втором полете был тот же немец. В этот раз к нам прилетела итальянка. Мне повезло с этой итальянкой выйти в открытый космос, хорошее было взаимодействие, хоть и не без трудностей.
В наш полет Сергей брал гитару, я — скрипку, Денис был дирижером. Я каждый раз хочу чему-то новому научиться в космосе — уроков с YouTube накачал для обучения игре на скрипке. Я пробовал, порвал все струны, потом новые прилетели, я их тоже порвал, ребята еще помогли. Потом нас посетил экипаж «Аксиома-1» — это первый частный корабль из Америки с туристами-миллиардерами. Командиром там был Майкл Лопес-Алегрия, в экипаже — канадец, израильтянин и американец. Мы их водили в гости, показывали «Союз». Турист из Израиля увидел скрипку и очень обрадовался, он сыграл на ней — и струны не порвал.
Состав экспедиции МКС-67
Командир: Олег Артемьев (Роскосмос)
Бортинженеры:
Денис Матвеев (Роскосмос)
Сергей Кормаков (Роскосмос)
Челл Линдгрен (NASA)
Роберт Хайнс (NASA)
Джессика Уоткинс (NASA)
Саманта Кристофоретти (ESA)
Сергей Прокопьев (Роскосмос)
Дмитрий Петелин (Роскосмос)
Рубио Франциско (NASA)
Старт: 18 марта 2022 года в 18:55
Посадка: 29 сентября 2022 года в 13:57
Длительность полета: 194 суток 19 часов 02 минуты
Как вы отмечали праздники на МКС?
С.К.: За время экспедиции было три национальных праздника: День России, День Италии и День независимости США, которые официально были выходными днями для нас в дополнение к обычным выходным. Праздник — это, конечно, разгрузка эмоциональная. Мы отмечали наши дни рождения, дни рождения наших детей, годовщины свадеб. У нашего экипажа укоренилась традиция — к каждому празднику готовить космический торт. Олег как шеф-повар научил нас. Мы старались, проявляли фантазию, готовили что-то новое, оригинальное. Каждый раз было неизменно вкусно и сладко. Вспоминаем теперь об этих тортах регулярно.
Космический торт
Основой для торта, который готовили российские космонавты из экспедиции МКС-67, стало печенье, которое смазывали медом или сгущенкой по внешнему контуру. Внутри торт наполняли сладостями: джемом, пудингом, медом. Начинку перемешивали с раскрошенным печеньем или медовыми коврижками. Сергей Корсаков вспоминает, что по вкусу космический торт напоминал «Панчо», только более насыщенный и со множеством вкусов, поскольку там было много разных слоев.
Когда приближается время улетать, посещает ли желание поскорее вернуться на Землю? Или хочется остаться подольше в космосе?
С.К.: С первого дня на станции и до последнего я думал, что скоро придется возвращаться, и хотелось оттянуть этот момент. Крайние дни очень насыщенные, нужно собрать вещи, подготовить корабль — некогда было думать, хотелось успеть все доделать до закрытия люка и попасть на корабль «Союз».
Д.М.: У нас прямая пересменка происходит: один экипаж уже прилетел — второй готовится покинуть станцию. Мы помогаем адаптироваться новому экипажу. Нужно показать, где что лежит и как работает. Они, естественно, подготовленные, но это как в новый дом приехать — ты все умеешь, но не знаешь, что где лежит. Это сумбурное, сумасшедшее время. Ты морально готов пробыть на станции сколько нужно, но когда новый экипаж пристыковался, ты понимаешь, что уже точно пора домой.
Что будет с космонавтом, если он незапланированно приземлится в другой стране?
О.А.: Все это предусмотрено. Мы летаем 16 витков в сутки, и на каждом витке есть момент, когда ты включаешь двигатель в любой аварийной ситуации и приземляешься на ту территорию, где тебя будут ждать. Если что-то случится, ты доложишь об этом на Землю, где дежурит специальная команда для работы за рубежом. В нее входят три человека: начальник команды техобслуживания, слесарь, который будет обслуживать аппарат, и второй специалист, ответственный за парашют. Они всегда наготове. У нас есть договор со всеми странами, над которыми мы летаем. Космонавтам дают специальное удостоверение, которое позволяет идентифицировать себя и получить помощь от государства, с которым заключен договор.
Что было самым необычным, когда вернулись на Землю?
О.А.: Самое необычное за все мои три полета — когда открывают люк и ты начинаешь дышать воздухом. Воздух такой, что ты не дышишь, а как будто его ешь. Все ешь, ешь, ешь. На станции и корабле атмосфера закрытая и чего-то там не хватает. Если какой-то человек придумает газовую смесь, которая не будет отличаться от воздуха, ему космонавты скажут огромное спасибо.
Как в общем проходит реабилитация?
Д.М.: После приземления наступает первый, острый период реабилитации, который длится три недели. В это время экипаж находится под наблюдением медиков в Звездном Городке. Организм приспосабливается к земным условиям, находится под воздействием гравитации. Когда медицинские специалисты убеждаются, что организм более-менее адаптировался, начинается второй этап реабилитации — восстановление в санатории. Для этого мы прибыли сюда, проходим процедуры, лечебные прогулки, купание.
Олег Германович, вы уже не первый раз летали в космос. Скажите, реабилитация с каждым разом проходит легче или сложнее?
О.А.: В космосе — как везде: когда ты делаешь одну и ту же работу, она с каждым разом дается все легче и легче. Но у меня реабилитация проходит с каждым разом труднее, потому что у нас растет семья. Детей с каждым полетом становится больше.
А дети в будущем смогут полететь в космос?
О.А.: Могут, но когда будет искусственная гравитация. Учеными доказано: если сейчас ребенок полетит в космос, у него могут возникнуть различные изменения в организме. В будущем, когда будет искусственная гравитация, семьи полетят вместе с детьми — и жена, и муж, если они оба будут космонавтами. Теоретически на станции даже могут рождаться дети.
Как ваши родители реагировали на то, что вы выбрали такую ответственную и опасную профессию космонавта?
О.А.: Родители были не очень довольны. Все мои родные многое знают о профессии космонавта. Мы часто находимся в отрыве от семьи, для них это тяжелое испытание.
Д.М.: Всегда от них чувствуется поддержка, за что им большое спасибо.
С.К.: В стрессовой ситуации за близкого переживаешь больше, чем за себя. Когда родители и друзья узнали, что я прошел в отряд, все риски начали в голове проматывать. Но потом увидели, с каким воодушевлением я отношусь к работе, заразились этим чувством и поддерживали. Конечно, когда родители наблюдают старт, когда ракета взмывает, редко какая мама может удержаться от слез, зная, что внутри корабля ее сын.
Ссылка на трансляцию творческой встречи:
